Сообщение
Volod » 17.07.22 15:57
Незадолго перед разводом, написал ей:
Полстраны между нами уже
Реки, горы, леса, поля
У обоих пустыня в душе
Напрочь выжженная земля
Мы бредём по сгоревшим полям
А вокруг - только гарь и зола
И долгов - далеко за лям
И ни двора уже нет, ни кола.
В небе не было дураков
сверху видно - им двор ни к чему
Эти двое, сорвавшись с оков
Жгли напалмом свой двор, как тюрьму.
Разбивали в осколки любовь
Больно резались и снова жгли
Расходились, сходились вновь
Жгли и рвали, как только могли.
А закончив, пошли по золе
Небо требуя их простить
Сжавши зубы в глубоком зле
Продолжая друг другу мстить
Но на небе нет дураков
Ну не держат там их, таких
Из любимых в лютых врагов
Не небо, нет, превратило их
Человеческий сбросив лик
Сами стали они - зверьём
Для истории - это миг
Зарастёт бывший двор быльём
Не останется и следа
От сгоревших как хворост, страстей
А останутся только - да,
Искалеченные жизни детей.
Очень красиво, ответила она...
Отправлено спустя 2 часа 57 минут 52 секунды:
Было очень жарко. Особенно нам, три часа назад покинувшим гостеприимные московские минус 17. По длинному, с высокими потолками, залу аэропорта Барселоны мы брели, изнывая от жары. Строго говоря, брёл я один, дражайшая моя половина довольно бодро вышагивала по испанской земле, ничуть не уставшая, как вробушек крутила головой и впитывала обстановку. Впервые в Испании, да. Огромный объём воздуха в помещении, очевидно, не могла перемешать ни одна, даже самая мощная система вентиляции. Чемоданы постукивали колёсами на стыках плитки, вокруг кипело обычное для крупного транспортного узла, море людей, приятный женский голос, наверное в сотый раз повторял из динамиков: - vuelo 1265 a Lisboa, retrasado. Perdón por las molestias.
- Да чтож, ты, родная, заладила про этот чёртов Лиссабон , а? Задерживается и задерживается, эка невидаль - подумал я с раздражением. Водички бы хлебнуть, холодненькой. Две пары горных лыж и ботинок на тележке, всё сильнее и сильнее оттягивали руку, тележка была старенкая, отчаянно скрипела и создавала нешуточное сопротивление. Супруга моя, отставив мизинец и безымянный палец со свежим маникюром кровавого цвета, остальными тремя держала ручку новенького премилого чемоданчика, размером с коробку для обуви, который катился за хозяйкой, издевательски выстукивая на стыках - хрыч-ты - хрыч-ты - хрыч-ты. Второй чемодан, уже нормального размера (и веса) вторил мелкому уродцу басом - да-да - да-да, оттягивая при этом мою вторую руку. Когда мы все покинули здание аэропорта и вышли на пахнущую фастфудом и сигаретным дымом, парковку, я понял, что зря ругал систему вентиляции в здании аэропорта. Жара накатила, прогретая плитка на улице пахнула в лицо жаром, по лбу и спине немедленно заструился пот.
Когда мы подошли к ожидавшему нашу группу автобусу, я чуть не сдался. Мелькнула мысль - бежать, где-то в здании аэропорта я видел недвусмысленно-призывное "rent a car", мысль о том, что придётся 4 часа пилить на э т о м по такой жаре, была невыносима. Однако супруга бодро подхватив мелкого уродца, мечтательно повела глазами и томно изрекла:
- Представляешь, мы почти всю Ипанию проедем с юга на север, это же zhutko interesno!
- 6ля, точно, ожуть берёт - грубо ответил я, правда не вслух. Сраться не хотелось, перед отъездом этого добра оказалось аж с перебором.
Кое как утрамбовав в грузовой люк старенькой "сетры" нашу поклажу, я с наслаждением закурил.
Выкурив две сигареты подряд, я с тоской огляделся и с обречённостью узника "Закхаузена", полез в пышущее жаром нутро автобуса, водитель которого, явно имел в предках сподвижников генерала Франко, так как и не думал заводить автобус на стоянке, без малейшей застенчивости сделав выбор в пользу экономии топлива и наплевав на жалкие жизни каких-то turistas rusos.
Уже проехав знак "Андорра де ла велья", я заметил на теневых сторонах домов нечто белое и холодное.
- Снег, чтоб мне провалиться, ну наконец-то!
Разгрузившись у входа отеля Shusski, сдав лыжи и ботинки в приотельный прокат на хранение, я принял одно, возможное в этой ситуации решение - начал вертеть головой в поисках места, где уставший с дороги, русский турист мог бы разжиться томиком Лермонтова. Увидев недалеко недвусмысленную надпись "bar", я галантно сделал руку кренделем и обратился к жене:
- Уважаемая Ирина Анатольевна, разрешите пригласить вас прогуляться вооон до того милого заведения.
- До бара что-ли? - брезгливо сморщилась супруга и закатила глаза.
- Приляпаем с устатку - миролюбиво осклабился я и заложив руку за спину, превратился в эталон галантности.
Снова закатив глаза и цокнув языком, жена обвела глазами окружающих нас туристов, всем видом показывая, как тяжело жить светской даме с неотёсанным алкашом - гусаром, взяла меня под руку и махнула кровавым макияжем вперёд:
- Веди, Оболенский, приляпаем.
Отправлено спустя 15 часов 9 минут 37 секунд:
Бар был крохотный, на четыре столика, тёмный и очень уютный.
Хозяином бара оказался молодой каталонец, Икер, руки которого были сплошь покрыты татуировками, он разливал напитки, резал хамон, бегал на кухню и спустя какое-то время выносил оттуда тарелки со снедью, убирал грязную посуду со столов, принимал наличные и давал сдачу. При этом ни на минуту не забывал улыбаться и пересыпать свой каталонский диалект шутками на английском, заразно смеясь и скаля свои идеальные белые зубы. Когда я понял, что из обслуги в баре он один, я проникся к парню нешуточным уважением.
- Как ты справляешься тут один? - спросил я его по-английски.
- Посетителей не много, а отец мне сказал - если бар полгода будет приносить прибыль, отпишет мне половину - бесхитростно заявил Икер.
- Правда сказал он это год назад, но я верю папе - добавил парень и весело рассмеялся.
Что характерно, рассмеялся он не один, а вместе со мной и моей дражайшей супругой, имевшей много разных достоинств, однако знание английского не входило в этот внушительный список.
Взглянув на жену, я увидел тот самый взгляд, от которого, бывало таял, как мороженое, но теперь этот взгляд был адресован Икеру.
На следующий день жена уехала в Барселону на экскурсию, а я, откатав обязательную программу, заехав по каскаду трасс аж на территорию соседней Франции и наглухо забив ноги, устроился со стаканчиком в уютном баре Икера. Из посетителей я был один и Икер, налив себе в стакан сухарика присел напротив. Страдальческое выражение лица не оставляло надежд, что разговор будет приятным.
- Чувак, мне очень жаль тебе это говорить, но по-моему твоя жена уехала сегодня утром. - замогильным тоном сказал парень, всем своим видом изображая сочуствие.
- Я знаю, Икер, она уехала в Барселону, на экскурсию. А откуда ты знаешь?
- Утром она с пожилым п а р н е м из вашего отеля, зашла сюда и парень попросил наполнить его фляжку коньяком. Коньяка у меня нет, поэтому я налил и м во фляжку виски. - просто ответил Икер и потупил взор.
- Икер, а почему у тебя такое лицо, как будто ты натупил на какашку?
- Ты бы был повнимательнее к ней, чувак. Она не с тобой сейчас.
Икер поднялся, положил мне руку на плечо, показывая, что разговор окончен и отбыл на кухню.
Залив в себя полбутылки виски, я поднялся в номер и уснул.
Вечером я проснулся от звука открывающейся двери.
- Привет. - сказала она.
- Привет - ответил я.
Супруга ушла в душ и провела там минут 40.
- Как Барса?
- Супер. Я познакомилась с Павлом, он отставной офицер, не первый раз в Испании, так что я отлично провела время.
- Классно.
- Да.
Меня подмывало поговорить с ней,
сердце стучало, в груди жал комок, но я удержался. Самка в о х о т е это не самый лучший собеседник на тему семьи и верности, - попытался успокоить я себя. Получилось не очень. Она надела обтягивающую сорочку на голое тело, она была просто охеренно сексуальна. Легла рядом, полежала минут пять, глядя в потолок и р е ш и л а с ь.
Залезла сверху, что то шептала, стонала. А я...
Сначала завёлся, но чем больше смотрел на то, как необычно мне отдаётся сексуальная, красивая, родная женщина, тем сильнее давил в груди ком. Закончить я так и не смог. Отвернулся и пол-ночи пролежал с открытыми глазами. Потом уснул, конечно. Это был второй день нашего отдыха. Через 8 лет мы с ней разведемся.