Территория Уральского казачьего войска составляла 7,06 млн га и делилась на 3 отдела (Уральский, Лбищенский и Гурьевский) с населением 290 тысяч человек (на 1916 год), в том числе казачьего — 166,4 тысяч человек в 480 населённых пунктах, объединённых в 30 станиц. 42 % казаков были старообрядцами, небольшая часть состояла из калмыков, татар, казахов и башкир. В 1908 году к Уральскому казачьему войску были присоединены илецкие казаки.
Тема старообрядчества всегда была болезненной для уральцев. Исторически сложилось так, что во время никоновских реформ Яицкое войско имело полную автономию, а также территориально было сильно удалено от Московского царства, вследствие чего сохранило веру и обряды неизменными, такими как они были в XIV—XV веках, во время появления предков на берегах Яика. Изолированное от бурных церковных перемен, войско и впоследствии считало за грех отступление от унаследованной веры и обрядов. Большинство бунтов и мятежей в течение XVIII и особенно XIX веков были в большинстве своем напрямую связаны и с посягательствами правительства на духовную жизнь уральских казаков. Одной из причин бунтов против выдачи беглых с Урала было желание защитить братьев — приверженцев старой веры, бежавших от гонений в том числе и на Яик. Как и все староверы, казаки страшились составления каких-либо реестров, личных документов, требований ношения униформы. Одним из примеров может служить так называемый «Кочкин пир» — волнения, связанные с введением формы для войска в 1803 году. Когда оренбургский генерал-губернатор Волконский получил известие о том, что казаки отказываются одевать одежду с «антихристовами знаками», был выслан батальон под командованием некоего Кочкина. Последовало жестокое наказание: «Их пороли на снегу за городом. Они сбрасывали с себя одежду и голые валились на мерзлую землю: — Хоть умереть на груди родной земли в своем человечьем обличье!» (В. П. Правдухин). Лишь с введением так называемого «единоверия», когда в церквях, формально принадлежащих официальной церкви, разрешалось проведение служб протопопами из казаков по старому уставу и по старопечатным книгам, наступило некоторое затишье.
Три поколения уральских казачек во второй половине XIX века
Разгромы староверческих скитов к середине XIX века привело к отделению определённой части казаков к «беспоповцам», появлению на Урале «австрийской веры», большая же часть окончательно перешло к «единоверию». Впрочем, государственные мужи прямо свидетельствовали, что «…казаки Войска Уральского все вообще с жёнами и детьми суть старообрядцы», атаман Столыпин предлагает митрополиту Антонию не проводить увещевание раскольников: «Казаками, Ваше преосвященство, надо быть очень осторожным: гнуть надо, но надо и парить, возбудить пугачевщину очень и очень легко!» и докладывая в отчете шефу жандармов В. А. Долгорукову от 6 декабря 1859 года, что «все 67 тысяч уральских казаков по единодушному согласию и добровольному влечению присоединились к единоверию», но по другому свидетельству — «Мудрено только, чтоб казаки сдались: это не мужики, которыми правительство привыкло помыкать как угодно». «Действительное приобретение для православия произойдёт только в следующем поколении, которое не останется некрещенное», — писал А. Д. Столыпин[7]. Однако после указа 1905 г. «О введении начал веротерпимости», когда Древлеправославная (старообрядческая) Церковь, иерархию которой восстановил митр. Амвросий Белокриницкий, получила свободу, уральские казаки в массовом порядке стали возвращаться из единоверия в «истовое» старообрядчество.
